концерт в Олимпийском, 2000 год.

Что-то мне как-то не так...
Наверно, пришел февраль.
О том, что ветры дуют в феврале,
Мне когда-то сказал букварь.

Как это было давно...
Сколько с тех пор нагрешено.
Сколько светлых идей заживо погребено.

Слушай, давай вернёмся,
В прокуренной кухне осталось вино.
Слушай, давай вернёмся,
В прокуренной кухне осталось...

Но что-то держит нас на морозе,
Ветер пробирает насквозь.
Да сколько же можно петь песен про ветер,
И я пел про это всерьёз...

Как это было давно...
Сколько с тех пор нагрешено.
Сколько светлых идей заживо погребено.

Слушай, давай вернёмся,
В прокуренной кухне осталось вино.
Слушай, давай вернёмся,
В прокуренной кухне осталось вино.

А ветер шумел, как пули на фронте,
Прочищая мозги.
Он змеем шипел: "Хрена ль вы ждете,
Бери или беги!"

Как это было давно...
Сколько с тех пор нагрешено.
Сколько светлых идей заживо погребено.

Слушай, давай вернёмся,
В прокуренной кухне осталось вино.
Слушай, давай вернёмся,
В прокуренной кухне осталось...

Теперь он задирает юбки
И залезает в штаны.
Это дело для ветра, но было же время,
Мы были друг другу нужны.

Как это было давно...
Сколько с тех пор нагрешено.
Сколько светлых идей заживо погребено.

Слушай, давай вернёмся,
В прокуренной кухне осталось вино.
Слушай, давай вернёмся,
В прокуренной кухне осталось...

Эй! Давай вернёмся!
В прокуренной кухне осталось вино.
Эй! Давай вернёмся!
В прокуренной кухне осталось вино.

Слушай, давай вернёмся,
В прокуренной кухне осталось вино.
Слушай, давай вернёмся,
В прокуренной кухне осталось...