Здесь смерть в белом саване танцует канкан,
Давно для каждого приготовлен свой капкан,
И сколько стоит неподкупность, скажи,
Когда как-то не в ночи скользят ножи.
Быть преданным друзьям или быть преданным друзьями,
Паранойя шепчет: "Доверять нельзя им".
Стервятники неторопливо кружат над головой,
На расстоянии трех тысяч вздохов небо режет вой,
Кусками сала на сковороде блестит помада,
Слаще меда шепот: "Прошу тебя, не надо".
В разбитом зеркале - рассудок, как щенок в впотьмах,
Утро пугало кровью на простынях,
Пульсируя дала ?? в висок - это подстава,
Вопрос с пристрастием - трещат суставы.
Тут надо быть горячим, чтобы не стать холодным,
Потеряв свободу, можно быть свободным.

Ночь темна, костры под запретом,
Зверь не спит, путник сбился с пути,
Самый темный час перед рассветом,
Если верить, то можно дойти.

Ночь хозяину тропы заплутавших скормит,
Дурни за руки тянут куда-то все упорней,
Смрад болота, за руки хватают корни,
Кажется, в душных бараках было просторней,
Самые верные давно преданы земле,
Проклятие держит этот путь уже тысячи лет.
Сильные духом, даже внизу всегда на высоте,
Золото убило больше душ, чем железо тел,
Смертельно устал и уже не встать,
Отсырели патроны и затупилась сталь,
Но тот кто видит героя сквозь вязкие тучи,
Укроет сердце от нечести рукой могучей,
А где-то далеко за горами неприступными,
Лежит роса на травах алмазами крупными,
Там затянутся раны, оставят мучения,
Но путь туда лежит через раскаяние и прощение.

Ночь темна, костры под запретом,
Зверь не спит, путник сбился с пути,
Самый темный час перед рассветом,
Если верить, то можно дойти.