Море, лагуны и горы знали цыганку - плясунью
И двадцать семь матадоров сватались к ней в новолунье.
Но отвечала красотка лучше мужчин я не знаю.
Доля - цыганка и смертью я за измену караю
И двадцать семь кавалеров сразу, как свечи, погасли.
Только влюбленный тореро громко сказал - я согласен.

Так пойте романсеро о пламенном тореро
На свете нет, наверно, бесстрашней кабальеро.
Верьте не верьте, но это не игра
Любовь - подруга смерти, а, может быть, сестра.

Полдень, прохлада, фиеста, свадьба в приморской таверне.
В белом цыганка - невеста, в черном красавец тореро.
Гости, на свадьбе танцуя, все жениха поздравляют,
Но он, невесту целуя, взглядом других раздевает.

Так пойте романсеро о пламенном тореро
На свете нет, наверно, бесстрашней кабальеро.
Верьте не верьте, но это не игра
Любовь - подруга смерти, а, может быть, сестра.

В трауре ветреный город, плачут бульвары и скверы.
И двадцать семь матадоров грустно хоронят тореро.
Он не погиб на арене, смелостью был он прославлен.
Но, уличенный в измене, юной цыганкой отравлен.

Так пойте романсеро о пламенном тореро
На свете нет, наверно, бесстрашней кабальеро.
Верьте не верьте, но это не игра
Любовь - подруга смерти, а, может быть, сестра.

Так пойте романсеро о пламенном тореро
На свете нет, наверно, бесстрашней кабальеро.
Верьте не верьте, но это не игра
Любовь - подруга смерти, а, может быть, сестра.

Так пойте романсеро о пламенном тореро
На свете нет, наверно, бесстрашней кабальеро.
Верьте не верьте, но это не игра
Любовь - подруга смерти, а, может быть, сестра.
а, может быть, сестра.
а, может быть, сестра.
а, может быть, сестра.