Быть может там лежит что-то лишнее.
А дерево едва ли дерево.
А ты бутербродница – родня земли,
Потому что все мы родня земли.

Есть такой конь.
И буква.
Есть удлинитель и выдержка.
Оператор машинного доения,
Потому что все мы
Оператор машинного доения.

Когда он вытаскивает глаза
мы тоже вытаскиваем глаза.
Мы смотрим друг на друга
Как ошпаренные петухи.
Мы видим в нём Христа
И новые ворота,
Отроги уральских гор,
Девятый вал айвазовского,
Сношающихся собак
В грязной питерской подворотне.
Мы видим в нём своего учителя пения,
Потому что у всех был учитель пения.

Мы стоим перед ним в своих потёртых телагах
Ничего не соображая.
Стоим и теребим подолы своих непрозрачных одежд.
Пытаемся оправдать своё существование
Идиотскими утверждениями о долге.
О новом диване в икее.
О детях, изошедшихся поносом от посещения макдака.
О крановщице, которая не давала ни кому с десятого
Или даже с девятого класса,
О цветном телевизоре,
Потому что все мы думаем о цветном телевизоре.

Он затаскивает глаза обратно,
И мы затаскиваем.
И все мы родня земли.
И ты бутербродница,
едва ли бутербродница.
А дерево, едва ли дерево.
Потому что все мы
Оператор машинного доения.